БЕСЕДА ИГОРЯ МАКАРОВА С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ИНОСТРАННЫХ СМИ

Прошли слушания в Международном спортивном суде, команда "Катюша" выиграла. Вы ожидали такого решения? Принято считать, что суд обычно принимает решение не в пользу спортсменов, а в пользу международных структур.

Вообще все, что случилось с лицензией "Катюши" я считаю крайне несправедливым. Во-первых, лицензия уже была выдана "Катюше" до 2015 года. То есть фактически имел место отзыв лицензии. Во-вторых, команда заняла второе место по итогам прошлого сезона, а ее гонщик стал лучшим гонщиком мира. Когда мы подтверждали лицензию, мы прошли все процедуры: и проверку международной аудиторской компании, у которой к нам никаких претензий не было, ни по этическому вопросу, ни по другим необходимым нормам. И когда Лицензионная комиссия отозвала лицензию, я сначала не поверил, подумал, что здесь какая-то ошибка.

Учитывая, что я вхожу в Руководящий комитет UCI, я сделал соответствующий официальный запрос. И только через 10 дней пришел ответ- мол формируется объяснение причин отзыва лицензии, и ответ вы получите через неделю. В Луисвилле, на заседании Руководящего комитета UCI я сказал, что поражен подобной ситуацией и тем, что президент UCI не в курсе происходящего, а решение приняла Лицензионная комиссия. Получается, что в организации двоевластие. Поэтому мы не только надеялись, мы все силы бросили на то, чтобы справедливость восторжествовала. И я очень благодарен всем за поддержку – она, как лакмусовая бумажка показала, сколько людей болеет за "Катюшу", за велоспорт. То, что команда «Катюша» настолько популярна, для меня это было открытием, честно скажу.

Расскажите, какая была обстановка в команде, пока решалось дело? У Хоакима Родригеса, судя по заметкам в прессе, были некоторые сомнения: то он хотел уходить, то оставался…

Обстановка была абсолютно спокойная. Я благодарен гонщикам команды и менеджменту, Вячеславу Екимову за то, что все это время они верили нам. И когда возник вопрос, проводить ли презентацию команды в Италии, я сказал, что будем обязательно проводить, поскольку я уверен, что лицензия вернется. И гонщики поверили мне. И я рад, что гонщики, включая Родригеса, никуда не хотели уходить. Родригес сделал какое-то выступление, возможно, это был его взгляд его в будущее, но я знаю, что ни он, ни другие члены команды не дрогнули. И я им признателен за сплоченность.

Я слышал, вы планируете баллотироваться на пост президента UCI. Это правда?

Ну что вы! У меня уже столько должностей, и спать надо же когда-то в жизни. У меня совершенно другие планы. Два с половиной года назад меня избрали президентом Федерации велоспорта России, и это оказалась очень большая нагрузка. Я сам в прошлом велосипедист, и больше 10 лет провел в олимпийской сборной Советского Союза. Несмотря на занятость, я принял решение баллотироваться на пост Президента Федерации велоспорта России только потому, что необходимо восстанавливать славные традиции советского спорта, когда мы все побеждали. У нас всегда говорили: не выиграл серебряную медаль, а проиграл золотую. Психологический настрой был только на первое место. После развала СССР пострадал не только велоспорт, но и другие виды, потому что, по большому счету ото всего остались одни руины. Десять лет я просто поддерживал Федерацию финансово. 

Но когда я понял, что велоспорт надо поднимать системно, то будучи на посту Президента ФВСР решил, что мы пойдем двумя путями: к Лондону-2012 будет традиционный российский аврал, когда есть только все, что сумеем собрать. А к Рио-де-Жанейро мы должны выстроить систему, способную дать победы.

Сейчас нужно создать спортивные школы, строить треки. В такой огромной стране, как Россия, много футбольных стадионов, ледовых арен, но нет ни одного велодрома трековых дисциплин (!), которые бы соответствовали олимпийским стандартам. У нас всего два трека -  в Санкт-Петербурге и в Москве, но они не подходят. А в то же время в наших бывших республиках, например, в Казахстане – один из лучших в мире велотреков. В Белоруссии, где прошел недавно Чемпионат мира, великолепный велотрек. Но я рад, что и президент нашей страны, и премьер-министр, и правительство приняли программу развития и строительства велодромов. В прошлом году в Мордовии был построен велодром для BMX, и сейчас, после Олимпиады в Сочи, по решению правительства, одна из ледовых арен должна быть перестроена в велодром. И для государства будет меньше затрат. А мы сможем создать на юге России основную базу российского велоспорта, где будут и детская школа, и спортивный интернат, и все условия для тренировок национальной сборной команды круглый год.

Как Вам результат российской сборной на Чемпионате мира в Минске? Три медали – это в принципе неплохо, по сравнению с предыдущими годами?

Возможно, я максималист, но велоспорт – это такой вид спорта, который не выносит подхода: сегодня захотел, а завтра получилось. Нужно время. За последние два-три года мы серьезно занялись реформой велосипедного спорта в России. Этого мало, конечно, но я рад, что остановилось падение, появился маленький фундамент, на котором можно строить в дальнейшем систему высших достижений. Я сам участвовал в спринтерских дистанциях, и мне приятно, что Денис Дмитриев стал серебряным призером – за 20 лет в современной России не было такого. Я думаю, что год от года будет становиться все лучше и лучше, поэтому результаты в Минске говорят о том, что у нас потихоньку начался рост. Мы будем добиваться того, чтобы в сознании российских спортсменов, и болельщиков было одно: наш велоспорт – это победы.

На Западе любят только сильных, а сейчас звучит много критики в адрес главы UCI Маккуэйда. Возможно, поэтому ходят слухи, что многие хотят видеть Вас главой UCI? Но если Вы не будете баллотироваться, сможет ли Россия в принципе будет играть большую роль в организации? Сейчас вот дали сигнал федерации борьбы, что этот вид будет исключен из олимпийских дисциплин.

Однозначно, я никогда не пойду на пост президента UCI, но систему управления в UCI, мне кажется, надо менять. Что такое Руководящий комитет UCI? Это как Совет директоров. Но, я считаю неправильным, когда Совет директоров,  принимает, например, решение, сколько спиц должно быть в колесе, условно говоря, какой вес должен быть у велосипеда, какая форма и т.д. Это же несерьезно. Должна быть какая-то реформа – четкое распределение полномочий и обязанностей. В Совете директоров должен быть свой председатель,  как это создано в любой нормальной международной структуре. А в UCI президент возглавляет и исполнительную власть, и Руководящий комитет. Я считаю, что это неправильно, это мое личное мнение. Мне также непонятно, как формируется Лицензионная комиссия. Я, как член Руководящего комитета, не знаю их даже пофамильно – мне не говорят. И потом я узнаю, кулуарно, что там пять швейцарских граждан, которые никогда не крутили педали на велосипеде. И они решают, кому дать лицензию, а у кого отозвать. Я также считаю это неправильным.

Я хочу рассказать немного о нашем опыте в России. При Федерации мы создали Попечительский совет, который возглавляет Сергей Чемезов – "Ростехнологии". Его заместитель – Алексей Миллер из "Газпрома", сюда входят крупнейшие банки – ВТБ, Сбербанк, Новкомбанк – даже ГИБДД входит! Потому что наша деятельность связана с дорогами, с которыми у нас проблема.

Совет рассматривает действительно стратегические вопросы – спонсирование велоспорта российскими компаниями как – "ИТЕРА", "Ростехнологии", "Газпром", "Роснефть", безопасность для велосипедистов на дорогах и т.д. И мы ратуем за открытость, хотя некоторые на Западе, говорят, кивая в сторону России, что она закрыта. А вот мне, наоборот, видится закрытая система в UCI. И я считаю, что она должна быть открытой, честной, и чтобы мы все видели, как принимаются решения.

Тогда скажите, какие у вас проблемы с Висиозо? Вы его отлучали от команды?

Он дал все ответы на вопросы судьи и мы его снова включили  в состав команды. На время разбирательства мы отправляли официальное письмо в UCI, что Висиозо отстранен от гонок. Но сейчас он вернулся. Если он честен, то почему нет?

В последнее время допинг для велоспорта – огромная беда. Но такие серьезные нагрузки для спортсменов, как на Тур де Франс и Джиро, наверное, подталкивают их к применению допинга. Как вы видите будущее борьбы против допинга в таких условиях?

Я отвечу, как велосипедист, который в прошлом провел 340 из 365 дней на велосипеде. Мы в сборной СССР проезжали 40-45 тыс. км в год. Конечно, это нелегко выдержать. Но сегодня из велоспорта – самого тяжелого вида спорта – сделали, извините, козла отпущения. Если другой спортсмен попадется на допинге – это не будет так растиражировано в прессе, как у велосипедиста. Вот Германия – одна из сильнейших спортивных стран, но там нет ни одной своей профессиональной велокоманды просто потому, что раздутые скандалы вокруг допинга заставили всех спонсоров уйти, и сегодня немецкие команды не участвуют в большом спорте.

Но велосипедный спорт действительно – один из самых тяжелейших. На гранд-турах человек проезжает в день по 200-250 км. и часто в горах, и так четыре недели. Поэтому какая-то восстанавливающая медицина у всех команд конечно присутствует. Здесь либо надо поставить грань подобных процедур, четко их регламентировав, либо вообще от нее отказаться. Но тогда велогонки не будут столь зрелищны – будет падать скорость гонщиков и их достижения. Должна быть какая-то золотая середина.

Как и где происходят тренировки команды в зависимости от сезона?

У нас создано несколько команд. У всех них есть менеджеры, тренеры, они и принимают решения относительно графика и географии тренировок. Но если говорить о местах тренировочных сборов, то в основном в Италии, Испании, на Кипре, Майорке. Россия – северная страна, здесь тяжело тренироваться. Потому так важно, чтобы у нас было как можно больше велодромов и велотреков, чтобы можно было тренироваться в любое время года.

Будет ли в следующем году в России проводиться этап Мирового Тура?

Мы очень хотим после Олимпиады в Сочи сделать "Тур России". Сделали запрос в UCI, но нас  отправили выкупать лицензию у какой-то частной компании за 7 млн евро. Мы готовы к проведению гонки, руководство страны поддерживает, из бюджета деньги выделяются, и спонсоры готовы финансировать, но почему лицензия стоит 7 млн евро – мне непонятно. Мы очень хотим в следующем году провести эту гонку в трех местах: Сочи-С.Петербург-Москва. У нас организационный комитет готов, проведены переговоры с губернаторами, но должен же быть какой-то разумный финансовый предел.

Вы говорите, что в Лондоне был такой пристрельный момент. Чего ждете от Рио? Лучше будет, чем в Лондоне?

Я надеюсь. Мы выстроили систему, она заработала.

Планируется ли провести в России шоссейные чемпионаты? Есть такое в планах Федерации?

Мы очень хотим провести Чемпионат мира по шоссе в России. Нами подготовлены соответствующие официальные письма. Есть великолепная трасса в Крылатском, по которой проводили соревнования на Олимпиаде. Но сегодня эта трасса находится в аренде у какой-то частной компании, к тому же ее необходимо реставрировать. Учитывая, что у нас то мороз, то жара – асфальт трескается. И хотя мы там проводим свои велосипедные Фестивали,  по трассе я вижу, что она уже совсем не та, хотя и показывает все возможности спортсмена: есть горы и спуски, повороты.

Как вы смотрите на то, что UCI предложил увеличить количество олимпийских дисциплин в велоспорте?

Велосипедный спорт – это 18 комплектов олимпийских медалей. Это достаточно зрелищный спорт, чем больше будет дистанций, тем интереснее. Надо смотреть, что получится.

Развиваете ли Вы маунтинбайк, BMX?

Конечно. Правда, в России эти виды появились достаточно недавно, еще нет устойчивых традиций. Но мы развиваем и эти направления, разумеется. Внесли их в график финансирования, пригласили очень неплохих западных тренеров.

У вас есть в планах приглашать в команду кого-то из мировых фигур?

Знаете, я сторонник того, чтобы в профессиональных командах была здоровая конкуренция. Мы очень рады тому, что фактически вырастили Хоакима Родригеса. До "Катюши" он не занимал серьезных призовых мест, был на позиции “грегори”, а вот в нашей команде стал лучшим гонщиком мира, причем два раза. И он помогает нашим, российским спортсменам расти. У нас сейчас такая ситуация сложилась, что есть спортсмены, которые уже исчерпали себя, а молодые еще не подросли. И получился такой провал. Но мы в "Катюше" создали условия мирового уровня: технические, тренерские базы, финансирование безупречное, и зарплаты, и бонусы, и премии. Осталось только побольше медалей.

Создание биологического паспорта сегодня главное в велоспорте?

Главное – это медали, а биологический паспорт – это один из элементов честной борьбы.

Насколько для "Катюши" важно, что ее приняли в ряды движения "За чистый велоспорт"?

Для нас это очень важно. Я действительно хочу, чтобы все было прозрачно и честно, чтобы все были в одинаковых условиях. Если ты сильный, значит, ты сильный. Если ты слабый, значит, есть над чем работать.