Проклятие русского авианосца

Вопрос о создании авианосных сил ВМФ России вновь встает на повестку дня 

В статье, опубликованной незадолго до выборов президента нашей страны в «Российской газете», Владимир Путин отметил, что одна из задач России – «возрождение в полном смысле «океанского» военно-морского флота».

Это вновь заставляет обратиться к вопросу о наличии в ВМФ РФ «плавающих аэродромов».
«Наш флот возобновил свое присутствие в стратегических районах Мирового океана, в том числе в Средиземном море, – подчеркивает Владимир Путин. – Такая демонстрация «российского флага» теперь будет постоянной».
Речь, вполне понятно, идет о недавнем дальнем походе отряда боевых кораблей во главе с ТАВКР «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», совершившего, кстати, заход в сирийский Тартус (единственный на сегодня пункт базирования ВМФ РФ за пределами бывшего СССР), дабы наглядно показать: Москва не намерена бросать на произвол судьбы режим Башара Асада.
Конечно, стремиться к тому, чтобы корабли под Андреевским флагом находились в Средиземноморском регионе, который становится «жарче» день ото дня, – дело, разумеется, правильное. Да и военным морякам, и летчикам-палубникам такие походы идут только во благо. Но поход «Кузнецова» вкупе с последними заявлениями ряда высокопоставленных представителей российского военно-политического руководства заставляет вновь обратиться к проблеме создания в ВМФ России полноценных авианосных сил. Так нужны ли авианосцы российскому флоту?

Один в море не воин

Начнем с того, что наличие в составе ВМФ РФ одного авианосца (фактически «Кузнецов» – легкий авианосец) погоды не делает и боевой потенциал флота особо не повышает. К тому же в авиакрыле ТАВКР насчитывается лишь десяток боеготовых истребителей Су-33, а количество штурмовиков Су-25УТГ еще меньше.

Летом 2011 года командующий морской авиацией ВМФ РФ, Герой России генерал-майор Игорь Кожин сообщал, что в августе-сентябре в Баренцевом море в учении по выполнению элементов взлета и посадки на палубу «Кузнецова» будут задействованы до 20 летчиков. Надо полагать, это и есть российские пилоты, способные подниматься в небо с палубы авианосца и садиться на нее. Можно причислить сюда еще четырех «нестроевых» летчиков-испытателей – если завтра грянет война, их тоже бросят в бой. Для сравнения: в едином отряде космонавтов России – 31 покоритель околоземного пространства и семь кандидатов. Итого: в полтора раза больше, чем авиаторов-палубников.
Какие задачи способны решить два десятка пилотов, непонятно. Наиболее целесообразно в данном случае сохранить школу летчиков и подготовить инструкторов для светлого будущего, когда будет поставлена задача создания полноценной палубной авиации. Причем следует учитывать, что для этого необходимо содержать в боевом составе флота сам ТАВКР и систему его базирования, инфраструктуру корабельного авиаполка, построить и эксплуатировать аналог крымского НИТКА в Ейске (ввод комплекса намечен на 2013 год), а также готовить самих авиаторов. Однако все перечисленное обойдется недешево. Скажем, стоимость работ в Ейске заявлена в размере 24 миллиардов рублей, а на обучение одного летчика морской авиации (необязательно палубной), по словам генерал-майора Кожина, тратится примерно 1,5–2 миллиона долларов в год.

Такие огромные расходы оправданны только при условии их, если можно так выразиться, окупаемости – во время войны. Однако можно утверждать – один легкий авианосец и десяток-другой истребителей его авиакрыла в условиях вооруженного противоборства со сколько-нибудь сильным врагом (не типа а-ля Грузия) реального урона ему нанести не смогут. Поговорка «Один в поле не воин» подходит здесь как нельзя кстати.
Российскому руководству надо это осознать и сделать соответствующие выводы, на основе которых принять решение. Либо оставить все как есть – дорогостоящие, красивые и… совершенно неспособные оказать хоть какое-то влияние на ход войны с серьезным противником авианосные силы в составе одного ТАВКР (кстати, «проблемную» энергоустановку «Кузнецова» надо обязательно менять, а ракеты к РК «Гранит», которым вооружен крейсер, уже не выпускают). Либо признать ненужность авианосцев для России, и тогда надо списать корабль, прекратить подготовку летчиков-палубников. Либо заявить о настоятельной необходимости для ВМФ России обладать авианосцами. После чего разработать и принять программу их строительства – реальную и выверенную с финансово-экономической и технической точки зрения.
Первый вариант комментариев не требует, другие же обсудим предметно.

Четыре с половиной акра суверенной территории США

Сегодня самые крупные и многократно опробованные в бою авианосные силы у Америки – в мае 2011 года они отметили 100 лет со дня своего рождения. Многоцелевые атомные авианосцы и корабельные авиакрылья – одна из важнейших составляющих американского флота, способная решать весь спектр задач, возлагаемых на ВМС в частности и на ВС США в целом. Их главная задача, по мысли американцев, – проецировать силу в любые районы планеты, где имеются национальные интересы Соединенных Штатов.

Первый АВМА нового поколения «Джеральд Р. Форд» (CVN-78)

Если стратегические подводные ракетоносцы – это ядерная дубинка, крушащая все и вся, то авианосцы – это меч и копье, избирательно уничтожающие неугодных и одним своим сияющим на солнце видом внушающие страх и уважение противнику.
Выступая как-то перед экипажем АВМА «Дуайт Эйзенхауэр», генерал Джон Шаликашвили, в ту пору председатель ОКНШ ВС США, сказал: «Я чувствую себя спокойно каждый раз, когда на мой вопрос к оперативному офицеру «Где находится ближайший авианосец?» тот может ответить: «Он как раз в том самом месте!». Для интересов Соединенных Штатов это означает все».
Более точно охарактеризовать важность авианосных сил для национальной безопасности Америки вряд ли удастся. Разве что словами бывшего президента США Билла Клинтона: «Когда в Вашингтоне произносят слово «кризис», то первым у всех на устах возникает вопрос: «Где ближайший авианосец?».
Впрочем, в первой половине 90-х годов после окончания холодной войны Вашингтон предпринял попытку сократить состав авианосных сил, а часть их задач решать другими средствами: за счет организации передового военного присутствия в наиболее важных регионах, использования самолетов стратегической авиации, применения МБР в обычном неядерном снаряжении и более широкого использования КРВБ и КРМБ. Однако после тщательного и всестороннего анализа военно-политическое руководство США пришло к выводу – все эти на первый взгляд эффективные средства не могут адекватно, равноценно заменить боевую мощь и универсальность авианосцев.
Правда, за последние 20 лет американские авианосные силы претерпели существенные изменения. Катализатором стала первая война в Заливе 1991 года, которая показала – в условиях новой эры вооруженного противостояния авианосцам придется решать более разнообразные задачи, чем в ходе холодной войны. В частности, было решено повысить способность палубной авиации наносить высокоточные удары, усовершенствовать системы управления, контроля и связи (в том числе и с целью обеспечения более четкого взаимодействия авианосной авиации с другими родами и видами американских ВС и стран – союзниц США), а также отойти от традиционной и жестко регламентированной структуры корабельного авиакрыла (его состав стал зависеть от конкретной боевой задачи).
Кроме того, была сформирована особая рабочая группа по вопросу исследования облика перспективных авианосцев. Она изучила возможную оперативную обстановку, в которой придется действовать американским авианосным силам в будущем, и выявила ее особенности, определила набор систем, оборудования и технологий, которые следует применить в ходе проектирования перспективного авианосца, а также сформулировала темы для НИОКР в области проектирования и постройки будущих «плавающих аэродромов».
Практически сразу же после начала работы данной группы в американских ВМС появилась новая программа «Перспективные авианосцы», а в июне 2000 года Комитет по вопросам военных закупок Пентагона одобрил представленный военно-морским командованием план создания атомного авианосца нового типа – CVNX (затем CVN-21). Отличительные особенности корабля: АЭУ с ядерными реакторами нового типа, полная электрификация всех вспомогательных систем (позволило отказаться от использования линий гидравлики, многочисленных потребителей пара и т. п.), замена паровых катапульт на электромагнитные (EMALS), наличие более «эргономичной» полетной палубы увеличенных размеров для базирования любых палубных летательных аппаратов, включая боевые и разведывательные БЛА, и усовершенствованного посадочного оборудования.
Первый авианосец нового поколения «Джеральд Р. Форд» (CVN-78) был заложен на стапеле в 2008 году.
Сегодня в Вашингтоне уверены – авианосные группы и амфибийные группы постоянной готовности, используя Мировой океан в качестве места базирования и средства доступа в необходимые, даже самые удаленные уголки планеты, позволят ВМС и морской пехоте США решать все возлагаемые на них задачи по защите национальных интересов Америки. Ведь дислоцированные в международных водах авианосцы с авиакрыльями на борту не требуют получения от других государств разрешения на базирование, промежуточные посадки или пролеты ЛА. Вот почему АВМА типа «Нимиц» часто называют «четырьмя с половиной акрами суверенной американской территории, которые могут по приказу руководства отправиться в любой район планеты, не нуждаясь при этом в каком-либо разрешении третьей стороны».
А что авианосец значит для нас?

Беспорядочные метания

Однозначно ответить на этот вопрос сложно – здесь, как представляется, нет единого понимания ни у политиков, ни у военных, ни у промышленности. Каждый, как в басне Крылова, тянет в свою сторону, а некоторые и вовсе стоят на месте. Видимо, раздумывают.
Хотя еще 4 марта 2000 года президент РФ утвердил «Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года», где говорилось о «поддержании в боевой готовности и совершенствовании морской техники и вооружения, включая... строительство... надводных кораблей, в том числе авианосцев, с повышенными боевыми возможностями, оснащенных... эффективными авиационными комплексами различного назначения» (раздел «Меры по реализации приоритетных направлений политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности»).
Зачем вносили такой пункт, зная, что у Минобороны нет четкого понимания роли и места авианосных сил в современном, как сейчас модно говорить, облике флота, а у страны – денег на столь дорогостоящие «игрушки»?
Выходит – внесли больше для галочки, чем для дела. Тем более что в утвержденной 27 июля 2001 года Морской доктрине Российской Федерации на период до 2020 года задачи флоту, для которых тому могут понадобиться авианосные силы, в сущности не указаны. В итоге Военно-промышленная комиссия в 2006 году принимает Госпрограмму вооружения на 2007–2015 годы без какого-либо упоминания о «плавающих аэродромах».
«Мы не будем повторять ошибок тех военачальников, которые хотели, чтобы у нас было 5 или 12 авианосцев, – заявил тогда заместитель председателя комиссии Владислав Путилин. – Вопрос об облике авианесущего морского комплекса будет решаться после 2009 года».
Однако уже в мае 2007-го на совещании руководителей учреждений научного комплекса ВМФ России, проводившемся под руководством главкома вида ВС Владимира Масорина, подчеркивается: наличие авианосца в составе отечественного флота – «полностью обоснованная с теоретической, научной и практической точки зрения необходимость». А еще через месяц Масорин сказал, что на основе глубокой, всесторонней и тщательной проработки вопроса перспективного развития авианосных сил сделан вывод: нужно ввести в боевой состав ВМФ РФ авианосцы нового типа. Причем, по оценке адмирала, через 20–30 лет флоту желательно иметь уже шесть таких кораблей.
Вскоре Масорина отправили в отставку и разговоры об авианосцах на некоторое время оказались в тени программы закупки ДВКД типа «Мистраль». Однако уже в феврале 2010 года в рамках конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Адмирала Флота Советского Союза Сергея Горшкова, вновь поднимаются вопросы о перспективах развития авианосных сил ВМФ РФ. А после мероприятия главком ВМФ адмирал Владимир Высоцкий сообщает, что согласно разработанному и утвержденному плану к концу 2010-го Невское ПКБ должно представить технический проект будущего авианосца с основными тактико-техническими элементами (ТТЭ). Но вновь, видимо, не срослось…
В прошлом году на военно-морском салоне в Санкт-Петербурге о готовности приступить к работам по теме авианосцев заявляет президент ОСК Роман Троценко, однако его слова буквально тут же опровергает министр обороны Анатолий Сердюков…

Нет задач – нет проблем?

Может быть, авианосцы – не такая уж необходимая для ВМФ России «вещь»? Вполне вероятно, если учесть, что сегодня национальная безопасность страны зиждется преимущественно на стратегических ядерных силах, в том числе и их морской компоненте в виде РПКСН, на которые деньги выделяются правительством в приоритетном порядке. А коли главная задача ВС РФ – обеспечить территориальную целостность страны и отразить нападение извне, наличие авианосцев действительно не видится чем-то уж таким чрезвычайно важным.
Для авианосных сил нужны, так сказать, морские и океанские задачи. Стратегические подводные крейсера могут нанести по врагу ракетный удар, даже не отходя от пирсов. Авианосным крыльям для эффективного решения возложенных на них задач нужен хотя бы морской простор, а лучше – океанский. Авианосец у причала – это исключение из правил, его место – Мировой океан. Но стоят ли перед российским ВМФ задачи океанского плана? Оказывается, да, стоят.
В частности, в интервью агентству РИА Новости в июле 2011 года адмирал Владимир Высоцкий заявил, что Концепцией применения ВМФ, утвержденной министром обороны в январе 2007-го, определено присутствие флота в мирное время «в оперативно важных районах для выполнения задач в области военно-морской деятельности» (в том числе «действия сил ВМФ по созданию и поддержанию благоприятной обстановки для реализации приоритетов внешней политики России по решению проблем в политической, экономической и других сферах»), при возникновении кризисной ситуации – создание и поддержание в океанских районах «надлежащей обстановки, надежно обеспечивающей безопасность и защиту национальных интересов РФ во всех сферах», а в военное время стратегическая цель применения ВМФ – участие в действиях ВС России и ее союзников, «в том числе и с применением нестратегического и стратегического ядерного оружия разнородными группировками ВМФ в составе межвидовых группировок».
Как видим, решение задач флота во все три периода просто немыслимо без авианосных сил – без таковых делать на просторах Мирового океана сегодня нечего. Это осознают даже страны, не входящие пока в число крупных морских держав.
Например, бывший командующий ВМС Индии адмирал Арун Пракаш в свое время подчеркивал, что авианосец «является чрезвычайно важным компонентом строящегося индийского океанского флота», поскольку именно наличие таких кораблей в боевом составе национальных ВМС позволяет устанавливать контроль над важными районами океана и осуществлять «проекцию силы» в нужное время и в нужном направлении.
Пекин же и вовсе возвел программу создания авианосных сил в ранг проекта общенационального масштаба. Так, в марте 2009 года газета «Глобал таймс» процитировала слова командующего Восточным флотом ВМС НОАК адмирала Ху Хунмэна: «Китай обрел как техническую способность, так и мотивацию для того, чтобы наконец-то построить собственный авианосец. Китаю… очень нужен авианосец». Его поддержал и тогдашний «политкомиссар» ВМС НОАК адмирал Ху Яньлинь, заявивший 6 марта 2009 года газете «Чайна Дейли»: «Возможность строить авианосцы – это важный символ великого государства. Китай имеет все возможности строить авианосцы, и он должен сделать это».
С другой стороны, для авианосных сил ВМФ РФ характерна такая задача, как многофункциональное прикрытие районов развертывания и/или боевого патрулирования своих РПКСН, которые расположены в прибрежных морях Северного Ледовитого и Тихого океанов. В частности, об этом говорили и бывшие ГК ВМФ адмиралы флота Чернавин и Масорин, и нынешний главком адмирал Высоцкий, подчеркивавший, в частности, что «если на севере мы не будем иметь авианосец, то боевая устойчивость ракетных подводных крейсеров Северного флота в тех районах будет сведена к нулю уже на вторые сутки, потому что основной противник лодок – это авиация».
Выходит, что даже без наличия у России глобальных интересов в удаленных районах Мирового океана – хотя они, безусловно, есть – авианосцы, хотя бы легкие, для отечественного флота жизненно необходимы и все споры об этом надо прекращать? Безвременно ушедший из жизни легендарный летчик-палубник, Герой России генерал-майор Тимур Апакидзе считал, что ответ на этот вопрос утвердительный. Он говорил, в частности, что без авианосцев «в наше время ВМФ просто теряет смысл».
Другое дело – надо понять, какой конкретно авианосец, с какими ТТЭ, с каким составом авиакрыла нам нужен и что необходимо сделать еще для создания полноценных авианосных сил. Но это уже тема отдельного материала.

Владимир Щербаков

Опубликовано в выпуске № 10 (427) за 14 марта 2012 года