Размышлизмы о совке.

В 1990 г. Александр Солженицын в своих знаменитых «посильных соображениях» «Как нам обустроить Россию?» писал: «Часы коммунизма — свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами». Казалось, что опасения вермонтского затворника не оправдались: русское общество легко выскользнуло из-под коммунистических развалин, сбросило арестантскую гулаговскую робу и готово надеть элегантный костюм, сшитый по западноевропейским лекалам.

Увы, ничего подобного не случилось. Хотя никакого контрреволюционного переворота, никакого очевидного коммунистического реванша за эти двадцать лет не было, советскость постепенно, шаг за шагом восстанавливала свои, казалось бы, утраченные в 1991 г. позиции. Мне кажется, что тогда, в начале 1990-х, никто не понимал, до какой степени преуспели большевики в осуществлении своей главной цели — в создании советского человека, человека нового типа, еще невиданного в мировой истории.

Рождение советского человека

За первые 25 лет существования советской власти в России прошла глубокая негативная селекция. Лучшие, самые честные и культурные были убиты или лишены ссылками и тюрьмами возможности создавать семью и воспитывать детей, а худшие, те, кто взялись за создание нового человека, или те, кто молча согласились с новой властью, смогли «плодиться и размножаться». Огромные людские потери России во Второй мировой войне и связанная с ней вторая волна эмиграции и новые репрессии против коллаборационистов окончательно похоронили старое русское общество в России.

Из пламени войны вышел уже новый советский человек, патриот СССР, начисто потерявший способность к гражданской самоорганизации и личной ответственности за судьбы страны, полностью перенесший с себя на вождя надежды на устроение лучшего будущего, всецело забывший о своем богочеловеческом естестве, не укорененный в культуру, очень плохо знающий национальную историю, да и своих собственных предков за границами двух-трех поколений, большей частью привыкший жить на госпайке скудной зарплаты и не понимавший, что такое приносящая доход, независимая от государства собственность. Этот новый советский человек был научен лгать, чтобы выживать и тем более, чтобы делать карьеру. Он уже не старался, как все нормальные люди, наиболее точно облечь свои мысли в слова, а дела явить воплощением слов, но словами скрывал мысли, а дело привык никак не спрягать со словом. Он мог, например, говорить на партсобрании о пролетарском интернационализме, о братстве трудящихся, но понимал, что любая его несанкционированная встреча с иностранцем немедленно приведет к вызову в КГБ с самыми тягостными последствиями для судьбы его и его близких. В условиях всевластия тайной полиции и суровых репрессий советский человек привык не строить вместе с соседями, односельчанами, сотрудниками, согражданами лучшую жизнь, но выживать в одиночку, не доверяя ни жене, ни детям, ни соседям, ни собутыльникам.

Хотя экономические отношения в русском обществе принципиально изменились с советского времени, они не привели к формированию независимого от власти достаточного субъекта политической и общественной жизни. Нынешние социально-экономические отношения в России не юридически, но фактически напоминают скорее отношения царя с дворянством в первой половине XVIII столетия, до манифеста «О вольности дворянства» 18 февраля 1762 г. От того, в чьих руках власть над страной, зависит и то, в чьих руках окажется собственность. Богатство дает не упорный труд, знания и талант, но близость к властелину. Так было и в советское время, когда только правительственная или цековская кормушка могла дать человеку приличное существование, так остается и по сей день.

В сущности, новый, созданный во времена Ленина, Сталина и Бухарина советский человек продолжает определять жизнь послекоммунистической России. По-другому в нашей стране ни управлять, ни жить не умеют, да и учиться жить по-новому те, кто сформировались еще в закрытой тоталитарной стране, большей частью не желают. А именно эти люди управляют и Россией и странами ближнего зарубежья.

Но воспроизводится ли homo soveticus в новых поколениях? Думаю, что воспроизводство имеет место, но на фоне постепенного затухания советской традиции. В каждом новом поколении русских людей советского человека становится меньше, он разрушается. Главными причинами постепенного, хотя, надо признаться, и довольно медленного разрушения homo soveticus можно назвать следующие.

Постепенное исчезновение homo soveticus

1. Люди, родившиеся после 1980-1985 гг. (в зависимости от того, где они родились — в крупнейших городах или в провинции и в каких семьях), уже не имеют прямого опыта жизни в условиях советской тоталитарной системы. Их не пичкали коммунистической идеологией в пионерской и комсомольской организациях, они имели доступ к самым разнообразным источникам информации и в своей практической жизни пользовались с детства широким спектром прав и свобод, включая право на выезд из страны и на выбор жизненных ценностей. Эти люди формировались существенно более свободными, чем их родители, хотя свобода эта, как и всегда, многим была не во благо. Но их выбор к добру или ко злу практически не детерминировался властью. Государственной власти было на них по большому счету наплевать. Главное для власти — чтобы эти многочисленные свободные граждане не мешали самим властным людям удобно и бесконтрольно конвертировать власть в деньги. Новое поколение, родившееся в 1980-е гг., выросло в условиях заброшенности и свободы. Они стали «беспризорниками государства», что, памятуя о былом коммунистическом контроле над душой и телом человека, не так уж и плохо.

2. В конце апреля 1988 г. коммунисты официально отказались от принципа насильственной атеизации подвластного им народа. Началось быстрое религиозное возрождение. Научный коммунизм как идеология практически прекратил свое существование в России, а религиозная вера (и христианство, и ислам, и иудаизм, и буддизм, и шаманизм) стали быстро восстанавливать свои позиции в обществе, особенно в его молодых возрастных когортах. Сейчас доля верующих, в том числе и активно верующих, среди студентов университетов в несколько раз выше, чем среди их преподавателей старше 50 лет. Весьма обычны случаи, когда дети и внуки приводят к вере своих вполне советских родителей, бабушек и дедушек, которым в СССР «о Боге никто не рассказывал».

При этом любая религиозная вера в России, независимо от конфессии, определяется не официальными религиозными лидерами, которые большей частью остаются, как и иные официальные лидеры, homo soveticus, но свободным поиском учителей, идей и книг.

3. Множество людей после 1991 г. покинуло Россию и обосновалось в демократических и экономически либеральных странах (сейчас 4 млн граждан России имеют постоянный вид на жительство в странах Европейского союза, Швейцарии, США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Объединенных Арабских Эмиратах, Черногории, Таиланде). За прошедшие два десятилетия они получили очень хорошие навыки деятельности в этих новых для советского человека условиях. Многие — опять же большей частью молодые — удачно встроились в западные общественные и хозяйственные отношения. Хотя — и это можно было предположить с самого начала — есть немало и негативных примеров: гангстеризм, организованная преступность, проституция, мошенничество и склонность к социальному иждивенчеству распространены среди эмигрантов из бывшего СССР. И все же новое поколение в условиях новой, не советской жизни становится и мировоззренчески и поведенчески новым. Особенно важно, что большинство уехавших сохраняют тесные родственные, а порой и профессиональные связи с оставшимися в России. Так западные навыки жизни вместе с денежными переводами перетекают на родину. Кроме того, в разы большее, чем число окончательных эмигрантов, количество молодых людей приезжают в богатые западные страны на время — для учебы и работы. Уровень социального здоровья среди них существенно выше, чем среди полных эмигрантов, и, возвращаясь, они приносят свои новые навыки и стиль жизни, представления о должном и более ясное (со стороны виднее) понимание сущего в их старом отечестве. Они хотят и в России жить столь же комфортно в бытовом, гражданском и политическом смысле, как они жили за границей. Послесоветский режим homo soveticus большинство из них совсем не устраивает. Они теперь знают, что собственность может и должна быть незыблемой, что полиция должна охранять, а не грабить, что самоуправление — благо, а не смешная фикция, что люди могут иметь презумпцию взаимной симпатии, а не вражды. Многие из них доходят до понимания, что без контроля граждан над властью все эти приятные блага недостижимы честным образом.

4. Широкое распространение новых средств информации и информационной коммуникации в 2000-е гг. вместе со знанием иностранных языков сделало молодую часть русского общества несравненно более открытой и понимающей обстоятельства и условия жизни за пределами России. Молодым людям ясно, что объективно Россия — богатая страна, и то, что она практически ничего не производит и не дает миру кроме природных ресурсов, возмущает их. Им непонятно, почему по доле расходов на образование на душу населения Россия 2010 г. занимала 117-е место в мире после Туркмении, Панамы и Сьерра-Леоне, почему по темпам сокращения населения Россия, напротив, лидирует, занимая 7-е место из 235 учтенных стран. Все эти и подобные цифры в изобилии имеются в интернете, свободно и активно обсуждаются в блогах. Власть пытается отвлечь молодежь на межнациональные распри или соблазнить бюрократической карьерой, но очень многим благодаря интернету и опыту жизни за пределами России становится ясно, что наша страна просто очень плохо управляется не контролируемой обществом и живущей исключительно для себя самозваной элитой homo soveticus.

Старшее поколение смотрит телевизор, через который его дурачит и им манипулирует власть. Люди до 35 телевизор почти не смотрят. Они черпают свои знания в интернете, бесконечно более свободном и открытом миру. В России вновь, как и в XIX в., сложились две субкультуры, но теперь это субкультуры не социальные — вестернизированных дворян и архаичного, некультурного остального народа, — но по преимуществу возрастные. Динамичная часть молодежи перестает быть homo soveticus, и завтра она перестанет мириться с властью homo soveticus над Россией. Их же родители и деды, а также спившиеся и обкурившиеся сверстники, хотя и недовольные властью из-за собственной бедности и безысходности, продолжают подсознательно удовлетворяться сродством с нею.

Революции 2011 г. в арабском мире наглядно показывают, что лучшая часть нового поколения не смиряется со строем жизни, который предлагают ему старые авторитарные правители. Воспитанное жизнью и работой в свободных обществах Запада и интернетом, оно рвет с многовековой традицией деспотии и требует переустройства гражданской и политической жизни.

Русское общество, на мой взгляд, стоит посередине между обществами посткоммунистической Восточной Европы и арабским миром. У нас есть пусть и слабые из-за страшного тоталитарного 70-летия, но внутренние источники транзита — наша русская жизнь 1860-1910 гг., белое движение и сообщество русской эмиграции — русское зарубежье. Ко всем этим источникам ныне, даже если следить по тиражам книг, наблюдается повышенный интерес. Но ослабленность этого источника транзита компенсируется возможностями транзита «арабского типа» — опыт жизни на Западе, интернет и умное религиозное возрождение.

Два десятилетия гражданской (не политической!) свободы медленно возвращают русских людей из состояния нового советского человека в его естественное видовое состояние homo sapiens. Что произойдет быстрее — восстановление сообщества нормальных людей, которые сумеют создать достойную их новую политическую систему России, или разрушение старой политической системы homo soveticus под гнетом ей свойственных пороков с образованием столь опасного политического вакуума на пространствах Северной Евразии, — этот вопрос пока приходится оставить без ответа.

Usus est magister optimus.

Автор — историк, профессор МГИМО (У) МИД РФ; редактор книги «История России: ХХ век»

Публикация представляет собой выдержку из статьи в сборнике «Россия на рубеже веков: 1991-2011» // редакторы-составители А.Зубов, В.Страда. — М.: РОССПЭН, 2011.

Первая статья серии «20 лет без СССР» (Николай Бобринский о реституции) вышла 7.11.2011

Эта публикация основана на статье «Двадцать лет без ссср: Советский человек пережил СССР» из газеты «Ведомости» от 21.11.2011, №219 (2985)